| Здесь можно найти нужные ноты | Здесь можно найти книги по музыке и искусству |
всего 968 голосов |
всего 477 голосов |
Участие в конкурсе на публикацию
Педро Альмодовар. Безумие необязательно
Если в начале карьеры его считали богемным скандалистом, то сейчас уже никто не спорит, что Альмодовар – уникальное явление в европейском кино, один из самых ярких, и что немаловажно, трудолюбивых режиссеров последних 30-ти лет. Его страстные, дерзкие фильмы — как лучи горячего испанского солнца: обжигают, но манят.
Педро Альмодовар Кабальеро родился 24 сентября 1949 года в небольшом городке Кальсада-де-Калатрава провинции Сьюдад Реаль, Испания. Его отец, Антонио Альмодовар, работал на ферме, мать, Франциска Кабальеро, воспитывала четверых детей. Несмотря на скромный достаток, 8-летнего Педро отправили учиться в религиозную школу в провинцию Эстремадура, куда вскоре переехала вся семья. Родители хотели, чтобы их сын стал священником, но учеба дала обратный эффект – Педро разочаровался в религии, зато горячо увлекся кино и все свободное время проводил в кинотеатрах. Именно кино, по его словам, дало ему настоящее образование.
В 1967 году 16-летний Альмодовар против воли родителей уехал в Мадрид с целью стать режиссером, но был вынужден сначала научиться зарабатывать на жизнь. В начале 1970-х испанский диктатор Франко распорядился закрыть Национальную Школу Кино в Мадриде и Педро пришлось устроиться мелким клерком в телефонную компанию «Telefonica», где он проработал почти 12 лет. В эти же годы он становится активным участником растущего подпольного контркультурного движения: участвует в театральных постановках авангардной группы «Los Goliardos», пишет статьи и рассказы для «неформальных» журналов и поет в рок-группе «Альмодовар и МакНамара».
Но главное, на свои сбережения Педро купил 8-миллиметровую кинокамеру и с 1974 года начал снимать любительские фильмы, которые затем демонстрировал единомышленникам, быстро став знаменитостью в богемной среде. После падения режима Франко в середине 1970-х годов, Альмодовару, наконец, удалось снять первый полноценный игровой фильм «Пепи, Люси, Бом и остальные девушки» (1980). Денег, собранных коллегами из «Los Goliardos» едва хватило на аренду оборудования, но лента вышла в широкий прокат и сразу стала культовой в артистических кругах. Еще больший интерес вызвала его следующая картина «Лабиринт страстей» (1982), в которой дебютировал актер Антонио Бандерас, а первое международное признание Альмодовар получил после «драматической комедии» «Что я сделала, чтобы заслужить это?!!» (1984), о которой в восторженных тонах отозвалась газета «Нью-Йорк Таймс».
В 1985 году Альмодовар вместе со своим братом Агустином создал продюсерскую компанию «El Deseo», которая начала активно продвигать фильмы режиссера. Первой удачей стал приз Берлинского кинофестиваля за мелодраму «Закон желания» (1987), где Альмодовар «сыграл» на ставшей для него характерной теме однополой любви. А следующая его лента, «Женщины на грани нервного срыва» (1988) имела огромный успех у критиков по всему миру, получила массу национальных премий, приз Венецианского кинофестиваля за лучший сценарий и была номинирована на «Оскар» среди картин на иностранном языке.
Ажиотаж на кинофорумах вызывают фильмы Альмодовара «Свяжи меня» (1990), «Высокие каблуки» (1991), «Кика» (1993), «Цветок моей тайны» (1995), «Живая плоть» (1997). А самым громким фильмом испанского мастера становится мелодрама «Всё о моей матери» (1999), вновь активно эксплуатирующая гей-тематику. Эта картина получила «Оскар» как лучший иностранный фильм, приз Каннского кинофестиваля за лучшую режиссуру, французскую премию «Сезар», приз Британской академии и еще десятки наград.
Кинокритики настолько попали под обаяние фильмов Альмодовара, что следующая его картина «Поговори с ней» (2002) вновь собирает урожай наград, в числе которых «Оскар» за лучший сценарий. А драма «Дурное воспитание» (2004), хоть и не получила призов, но была ценна для режиссера тем, что ее сценарий он писал 10 лет, на основе собственного детского опыта пребывания в католической школе.
В последних на сегодня фильмах Альмодовара – «Возвращение» (2006) и «Разомкнутые объятия» (2009) главные роли неизменно играет его муза, испанская кинозвезда Пенелопа Крус. Обе картины имели большой международный успех, и, что нехарактерно для авторского кино, весомые кассовые сборы, а также номинировались на Гран-при Каннского фестиваля.
Интервью газете "Известия"
известия: Снимая кино, вы испытываете страх, что вас не поймут?
Альмодовар: Во время съемок нет. Мысль о зрителях приходит только когда фильм уже закончен. До этого момента аудитория для меня просто не существует, но тут начинается мандраж: изменить уже ничего нельзя, а боязнь остаться непонятым, которой не было во время работы, расцветает пышным цветом. Что касается "Возвращения", то я опасался, что фильм окажется слишком локальным, даже местечковым, то есть его оценят лишь жители моей родной деревни и больше никто. Пожалуй, ничего более камерного я не снимал за всю жизнь. Но, с другой стороны, отличается же японская культура от европейской, и это ничуть не мешает мне любить фильмы Куросавы.
известия: Вы снимали "Возвращение" специально для Пенелопы Крус?
Альмодовар: Когда я пишу сценарий, то лица персонажей возникают передо мной постепенно. Причем они нередко меняются, потому что я переписываю текст как минимум по восемь раз. Понятное дело, что чаще всего и резче всего проступают лица Пенелопы Крус, Антонио Бандераса и Кармен Мауры — просто потому, что я всегда держу их в голове. Но это не значит, что сценарий изначально писался специально под них. Задумывая "Возвращение", я довольно быстро понял, что мне понадобится Пенелопа. Сначала я хотел предложить ей роль другой сестры, но этот персонаж оказался слишком молчаливым и пассивным. Пенелопе такое не подошло бы.
известия: Ваши актеры должны быть такими же страстными и слегка сумасшедшими, как вы?
Альмодовар: Все испанцы — страстные люди, это у нас в крови. А что касается безумия, это необязательно. Можно просто прикидываться сумасшедшим. Вообще мне, как и любому режиссеру, нужны просто хорошие актеры. И в этом смысле мне повезло, потому что я точно знаю, что, приходя ко мне на съемочную площадку, актеры раскрываются на сто процентов. Они ничего не стесняются, не боятся, они готовы на все. Кажется, я никогда не просил ни Кармен, ни Пенелопу о чем-то совершенно неслыханном, но уверен, что если я попрошу, они это сделают. А у другого режиссера они еще подумают, стоит ли им в это ввязываться. Наверное, причина кроется в том, что мои актеры уверены — я взамен отдам им себя без остатка.
известия: Работа с вами сильно повлияла на Пенелопу Крус и Антонио Бандераса, а они оказали на вас какое-то воздействие?
Альмодовар: Видите ли, если бы в 80-е годы в моих фильмах не снимались Антонио Бандерас и Кармен Маура, если бы в 90-е годы со мной не работали Виктория Абриль и Мариза Паредес, если бы сейчас Пенелопа Крус отказывалась от моих предложений, то мои фильмы выглядели бы совершенно иначе. Истории были бы те же, но картины другие. Потому что актер не только оживляет созданный на бумаге персонаж, он влияет и на картину в целом. Опять-таки я каждый раз подгоняю героя под актера, то есть после утверждения кастинга мне заново приходится переписывать сценарий, что, безусловно, не может не оказывать влияния на фильм.
известия: Вы посвящаете своей матери фильмы, часто говорите о том, что именно она была и остается для вас главным источником вдохновения. А какие у вас были отношения с отцом?
Альмодовар: Мой отец был человеком XIX века, не в буквальном смысле, конечно, а по образу мыслей. Я же всегда принадлежал к культуре конца XX столетия, поэтому между нами лежала огромная пропасть. Впрочем, это не мешало нам нежно любить, даже обожать друг друга. Мой отец никогда не понимал, как я могу так жить. Я не подходил под его идеал сына, потому что, по мнению моего отца, сын должен жить в семье и трудиться ради ее благополучия, я же в четырнадцать лет объявил, что уезжаю в Мадрид и начинаю самостоятельную жизнь. Я хотел во что бы то ни стало снимать кино. Дело в том, что после войны в Испании не было ничего, кроме американского шоколада, который был завернут в фольгу с безумно красивыми фотографиями голливудских актеров, — с этого началась моя страсть к кинематографу. Правда, сначала я хотел стать актером и только потом понял, что рассказывает истории в кино — а я обожал развлекать младших сестру и брата всякими сказками — именно режиссер. Но мечтать о карьере режиссера в четырнадцать лет было безумием. Франко закрыл испанскую киношколу, поэтому мне пришлось долго работать, чтобы накопить на собственную камеру. К сожалению, мой отец умер от рака тогда, когда я заканчивал свой первый фильм. Прощаясь со мной, он сказал, что теперь я должен стать главой семьи, и я впервые сделал то, что он хотел. Сейчас, думая о своем отце, я понимаю, что он был для меня авторитетом, из-под власти которого мне очень нужно было вырваться.
известия: Ваша жизнь меняется с годами?
Альмодовар: Ничего с этим не поделаешь. К сожалению, сейчас я уже не могу себе позволить всю ночь пить, танцевать и принимать наркотики, а потом прийти на интервью. Если бы я так поступил, то не смог бы и двух слов связать. В один не прекрасный момент я понял, что нужно делать выбор между работой и развлечениями. Я ненавижу себя за то, что решил подчиниться дисциплине, но другого выхода не было. Эх, а ведь в 1980-е я вел по-настоящему сумасшедшую жизнь... Мы упивались демократией, наступившей после сорока лет мрака, и мне ужасно повезло, что я был молод именно в те годы. Ночная жизнь стала для меня университетом, из которого я черпал все свои знания о людях, она же была для меня источником вдохновения. Последние пять лет, начав вести более замкнутый образ жизни, я стараюсь чем-то заменить все эти тусовки. Во-первых, нужно найти неопасный для здоровья источник наслаждения, а во-вторых, что-то должно толкать мою фантазию вперед. Последние годы мне приходилось искать сюжет для своих историй в собственной биографии, а копаться в себе, знаете ли, интересно и болезненно одновременно. Сейчас я бы с удовольствием отдохнул и снял бы кино, вдохновившись чужой историей.
Пока что я не нашел наркотикам и дискотекам достойной замены (йогу не предлагать!), но если я ее так и не найду, придется ее изобрести. И, несмотря ни на что, я буду продолжать снимать сумасшедшие, живые и веселые фильмы.
известия: Ваше отношение к сексу с годами изменилось?
Альмодовар: Двадцать лет назад я любил и мужчин, и женщин, потом переключился только на мужчин. С тех пор ничего во мне не менялось. Менялось только отношение к гомосексуалистам, потому что диктатура их всячески преследовала. Мне, правда, везло, я всегда вел себя так, как хочу, даже когда работал в такой строгой организации, как телефонная компания, а сейчас Испания - одна из самых толерантных в этом смысле стран. И я ужасно рад, что люди, которые хотят вступить в однополый брак, могут это сделать. Сам я никогда к этому не стремился. Несколько лет назад я понял, что хотел бы иметь детей. Но уже, к сожалению, поздно. Я не хочу быть им дедушкой.
Это интересно:
Педро Альмодовар. Безумие необязательно
Ничего с этим не поделаешь. К сожалению, сейчас я уже не могу себе позволить всю ночь пить, танцевать и принимать наркотики, а потом прийти на интервью. Если бы я так поступил, то не смог бы и двух слов связать. В один не прекрасный момент я понял, что нужно делать выбор между работой и развлечениями.
Всеволод Мейерхольд. История жизни
Мейерхольд оказался среди тех деятелей русского искусства, которые намеренно закрывали глаза и затыкали уши, с бурным восторгом принимая кровожадную жестокость большевистского террора. Его, как и их, не смущало, что вчерашних друзей расстреливали по ложным обвинениям и без оных, не огорчали разруха и голод, одичание страны.
Слушать музыку:
Louis Armstrong 1954 Plays W.C. Handy
Музыкальный альбом Луи Армстронга, в котором он исполняет песни Уильяма Кристофера Хэнди. Первоначально было 2 варианта названия: «Louis Armstrong’s finest record of the 1950s» и «Essential music for all serious jazz collections».
The Rolling Stones 1972 Exile On Main St.
7 место в рейтинге лучшие альбомы мира. Работа над альбомом проходила на юге Франции в подвале арендованной виллы. Вилла превратилась в нечто среднее между постоялым двором, коммуной хиппи и наркопритоном — царившая там атмосфера тотальной анархии и разгильдяйства замечательно отпечаталась на виниле итогового двойного альбома.
.png)
